Мои первые воспоминания о "Монтессори Интернешэнел" в 3 частях
Ч.1
Селеста Миллер (в бытность Ласатер)

Основание, 1970

Весной 1970 г., во время собрания персонала, на котором присутствовало примерно 30 человек, Мать объявила, что осенью она открывает школу Монтессори, и все, кто желают работать в этой школе, должны написать ей письмо. К тому времени мне исполнилось 23 года, я работала в персонале с января, была на четвертом месяце беременности Зарой. Мне очень нравилась моя работа в отделе писем под руководством Руфь Фарнум, я подписывала конверты к отправке "Жемчужин Мудрости" и другой корреспонденции, а также вела архив адресов подписчиков. Однако моя душа буквально встрепенулась, когда Мать предложила нам эту возможность.

Я хотела стать учителем еще с третьего класса. В старших классах школы я начала проходить курс подготовки преподавателей физкультуры. В колледже я продолжила его, но затем решила бросить, потому что поняла, что не могу согласиться с туманной, бихевиористской теорией воспитания.

Еще учась в школе, я прочитала в журнале "Тайм" статью о методе Монтессори и очень загорелась этой идеей. Но учась в колледже, мне не хватило знаний о целях этого метода. И когда Мать объявила, что А.С. - дипломированный преподаватель Монтессори, выходит замуж за М.С. и собирается работать в персонале, я почувствовала будто гора пришла к Магомету.

По-моему, Мать не получила писем по этому поводу ни от кого, кроме меня. На самом деле, мне казалось достаточно странным, что Мать попросила написать ей письма, потому что в персонале не было других женщин младше 40 лет. Мать знала, что до работы в персонале я преподавала в подготовительном классе, и она могла спросить меня напрямую, хочу ли я работать в школе, но все должно было произойти по-другому. Я написала письмо, и мне было объявлено, что я принята в школу Монтессори в качестве ассистента. Так я начала свое обучение под сенью Братьев Золотой Ризы. Вскоре после этого А.С. приехала из Панамы, и этой же весной или летом вышла замуж за М.С.

В 1970 г. Шон Профет, старший сын Марка и Матери, учился в первом классе частной школы. До этого несколько лет он посещал местную школу Монтессори. Эрин в это время готовилась к школе, а Мойра была ненамного младше ее. Тогда я не знала, улучшится ли финансовое положение нашей церкви благодаря школе или нет, но позднее все это выяснилось. Мать открыла школу для детей Хранителей Пламени, живущих в общине, Марк набрал учеников через своих знакомых. Спальня Эрин и Мойры на втором этаже в доме Ла-Турель стала первой классной комнатой. Эта комната была по размерам примерно 9,5 х 13 кв.м, к ней примыкала ванная комната. Она располагалась прямо под башней, где работала Мать.

Первый комплект материалов Монтессори был куплен в Голландии за личные деньги Матери - 5000 долларов. Мы получили этот комплект в посылке, в деревянных ящиках через несколько недель после открытия школы. До того, как мы получили материалы из Голландии, мы купили несколько американских игрушек, чтобы начать работу в школе. А.С. с любовью распаковывала каждый материал Монтессори, будто это был предмет, стоявший на высшем алтаре. Это очень впечатлило меня.

7 октября в день открытия школы мы записали 5 детей на неполный день, на курс подготовки к школе по программе Монтессори. Трое из них были детьми Хранителей (в том числе, Эрин), и двое - детьми обычных родителей. Затем очень быстро количество детей выросло до 20 - максимум, позволенный лицензией для нашей учебной площади. Затем мы открыли вторую послеобеденную смену, которая занималась в том же классе, таким образом удвоив количество учеников.

А.С. и я занимались рутинной работой. Она показывала мне, как использовать материалы Монтессори и давала разрешение на то, чтобы я вела уроки с использованием только этих материалов. Понемногу я обретала все больший опыт и могла проводить все больше уроков. Зара родилась 11 сентября, и когда я начала вести уроки, ей еще не исполнилось и месяца. Большую часть дня она проводила со мной в "кенгуру", кормила и пеленала я ее в ванной. В три месяца Зара стала слишком тяжелой, чтобы носить ее в "кенгуру", тогда мы построили манеж, примыкающий к классу, в котором она играла. В два года Зара стала ходить в школу Монтессори. Конечно, она была ученицей школы Монтессори прямо с рождения, и когда ей исполнилось два года, она была счастлива, что ей наконец-то позволили войти в класс. В этот период, когда школа была на каникулах, я также продолжала помогать в работе отдела писем. Зара все время была рядом со мной. К счастью, она была спокойным, счастливым ребенком.

На уроках А.С. говорила с детьми только по-испански, а я по-английски. Мне кажется, что с самого начала основания школы уроки на испанском помогли нам привлечь больше клиентов. Все дети посещали общие утренние службы с персоналом. Приходя в школу, они шли в молельню, где мы читали веления сердца, головы и руки, пели песни Эстеллы Ленч и другие детские песни религиозной тематики. Руфь Фарнум, в прошлом директор детского приюта и преподаватель музыки, играла на пианино. Она также преподавала уроки музыки в нашей школе. За 40 лет моей педагогической практики я не встретила никого, кто мог бы проводить такие интересные уроки. Но это другая история, я обязательно расскажу ее вам.

После того, как учеников стало много, Мать ввела в расписание уроки физики и химии (дважды в неделю), которые преподавал Вальтер Маунц, и уроки музыки (два раза в неделю), преподаватель Руфь Фарнум. Латынь преподавал Б.А., библейские истории Руфь Джонс, китайский язык раз в неделю вел преподаватель китайского языка Военно-Воздушной Академии.

Дети носили легкую сине-бирюзовую форму. Мальчики - сине-бирюзовые брюки и белую водолазку, девочки - сине-бирюзовые платья без рукавов и белые водолазки. Мать сама выбрала цвет для формы. Однажды я вскользь сказала Марку, что для нашей формы нужно разработать логотип. Он достал ручку и нарисовал его. Мы заказали вышивку этого логотипа, и дети носили его в центре груди. Таким образом, наши дети выглядели как ученики частной школы.

Через несколько месяцев Мать разработала форму для преподавателей. Мы носили трапециевидные платья с длинными рукавами длиной до колен, с золотой отделкой воротника и рукавов. Это была кримпленовая форма, очень практичная, легкая в стирке. Нам уже не нужно было больше беспокоиться об одежде (наша зарплата составляла 15 долларов в месяц). Зимой мы одевали золотое платье (для Ордена Золотой Ризы). Летом мы носили розовые, трапециевидные сарафаны. Мы перестали носить форму после того, как переехали из Колорадо-Спрингз в Калифорнию.

Раз в месяц мы проводили родительские собрания. На нашем первом собрании, на котором присутствовали Марк и Мать, мы получили через Мать короткую диктовку Марии Монтессори, хотя никто не знал, что это была диктовка, пока Мать не сказала мне об этом позже в раздевалке. Мы были так взволнованы ! На этом собрании Мать была беременной Татьяной, и одета в длинное зеленое платье из хлопчатобумажной ткани. На собрании присутствовало около 20 человек, и только несколько из них были Хранителями Пламени.

Два раза в год наши дети выступали с публичными концертами. Аудитории, которые могли вместить 125 человек, были всегда переполнены. Я получала такое удовольствие, слыша вздохи удивленных родителей, которые наблюдали за блестящей и безупречной игрой на разных музыкальных инструментах своих детей-дошкольников, с которыми весь семестр занималась Руфь Фарнум. Персонал и родители сами шили изумительные костюмы.

Концерты с участием учеников саммитовской школы Монтессори никогда не достигали такого совершенства как эти первые концерты, организованные Руфь Фарнум. Они были просто потрясающими! С ними, пожалуй, могли только сравниться выступления наших школьников в конце 1970-х - начале 1980-х годов.